Реалити-шоу "Замок" - Страница 53

На лице юноши заиграли желваки:

— Я выведу тебя из Замка.

— Хозяйка решила заменить смертную казнь на изгнание? Как любезно с ее стороны, — равнодушно хмыкнула я, хотя сердце вдруг пропустило удар.

— Да при чем здесь Хозяйка! — не выдержал Ллевеллин. О, уже не заикаемся! Прогресс, однако. — Я сам тебя выведу! Она не знает!

— Да-а-а? И чем же вызван такой всплеск инициативы?

Ллевеллин поджал губы, а потом выпалил, словно в воду ледяную шагнул:

— Тем, что я люблю тебя!

Он что?

Я была готова простить ему все, броситься с радостным визгом на шею, забыть все гадости, что он мне говорил, и те, что не говорил, кстати, тоже, но Рыцарь помолчал пару мгновений и тихо добавил:

— Кажется…

Красивый радужный мир, выстроенный одной короткой фразой, рухнул, засыпав все осколками разбитых елочных игрушек. Все, на что меня хватило, — это взять себя в руки и резко, чтоб не разреветься, поинтересоваться:

— Кажется? А что, Замку надоело смотреть реалити-шоу, и он решил полюбоваться на «Санта-Барбару»?!

Может, Ллевеллин и не знал таких слов. Вот только смысл он уловил абсолютно верно. Прошипев «twpsyn!», Рыцарь выскочил из камеры.

И, честно говоря, я с ним полностью согласен.

Я не буду плакать. Ни от радости, ни от печали. Просто не буду, и все. И пусть они подавятся своими чувствами. Что эта, на всю голову больная Хозяйка, способная из-за какой-то картины чуть ли не поприбивать всех, что Рыцарь, не способный сформулировать, что же он чувствует. И чувствует ли вообще.

Не буду плакать. Не дождутся.

Я сказала — не буду! А раз я так сказала, то значит так и будет! И шмыгаю я лишь оттого, что простыла! Вот! В этих подземельях еще и не такую инфлюэнцу поймать можно! Я вон, уже предупреждала, что скоро чихать начну, да.

А из глаз слезы текут, потому что у меня аллергия! Тут сено насыпано? Насыпано. Значит у меня сенная лихорадка!

Вот только… Ллевеллин столь поспешно убежал, что даже не удосужился закрыть дверь. Вот сейчас она уже чуть-чуть приоткрылась, и по ногам сквозит. Сидеть, ждать, пока ко мне решит наведаться Анхелика, бессмысленно.

Я встала. Что же мне все-таки делать? Куда идти? Набить морду лица Хозяйке? А Ллевеллин? Он же будет рядом с нею. Сбежать из Замка? А Ллевеллин? Он же будет рядом с нею. Черт. Как ни крути, а мысли все возвращаются к этому Рыцарю. Вот за что мне такое наказание, а?

Стоп, а где тут моя книга-перевертыш? Она ж должна подсказывать мне, что и как делать? Должна.

Я наугад распахнула толстый томик.

На этот раз мне попалась книга афоризмов. И первую страницу венчала гордая фраза: «Удача любит смелых! На завтрак, обед и ужин».

Да уж. Ничего не скажешь, оптимистично.

Хотя в чем-то это правильно. Если я буду стоять и хлопать глазками, ни к чему хорошему это не приведет. Попытаюсь выбраться из подземелья — еще больше вероятности, что наткнусь на какого-нибудь не в меру инициативного слугу. Вот только, если я выйду из темницы — есть маленький, просто крошечный шанс, что я успею сделать хоть что-нибудь.

Я вздохнула и, взяв книгу под мышку, потянула за ручку двери.

Сделав шаг вперед, я поняла, что стою перед воротами Замка. Подъемный мост был опущен, решетка поднята. За спиною — внутренний двор. Мол, вали отсюда, Геллочка, на все четыре стороны. Видеть мы тебя больше не можем! Так, получается?

А вот не хочу! Тут еще Ллевеллин остался. И я, кстати, так из него и не выбила, любит он меня или это ему только кажется. А раз так… Я начала поворачиваться прочь от выхода из Замка.

Что-то толкнуло меня в спину, а когда я автоматически, чтобы не упасть, шагнула вперед, ударило по лбу. Я упала.

Последний взмах крючком — и неправильная нить отведена в сторону.

Эй, куда?! Я не хочу! С ней намного интерес…

Весь мир закружился перед глазами, я зажмурилась, закрыв глаза руками.

— Геллочка, солнышко, заинька, как ты?

Я медленно открыла глаза.

Уходящий вдаль коридор. На стенах усмехаются и кривляются вылепленные из гипса маски. Я уже где-то видела это. Но где? И когда?

— Геллочка, родная, все в порядке?

Голос звенит назойливым комаром.

О боже. Славка… Сидит рядом со мною на корточках. Встревожено заглядывает в глаза.

— Геллочка, милая, все в порядке?!

Господи, и как мне могло нравиться подобное чудо?!

— В порядке, — тихо выдыхаю я.

— Ну слава богу! — расцвел он в радостной улыбке. — А то я так испугался, когда ты упала! Я не нарочно тебя дверью ударил, честное слово. Геллочка, солнышко, ты ж на меня не обиделась?

— Нет.

О господи, но как это может быть?! Я не хочу! Не хочу!

А Славка все не успокаивался:

— Прости меня, прости, я не специально! Ну, хочешь, я домой тебя провожу? Вот, давай вещи твои соберем. Твоя шубка, твоя сумочка. Книга какая-то… Твоя? Нет? Не твоя? Ну, оставим здесь, хозяин заберет.

— Не смей!

Я сама не поняла, с какого переляку так разоралась.

Славка замер испуганным истуканчиком:

— Геллочка, солнышко, ты что?

— Ничего, — выдохнула я. — Дай книгу.

Она или нет?! А может, все почудилось? От слишком сильного удара? Вон, и одежда на мне та же, что была, когда только попала в Замок. Неужели это все — лишь видения, галлюцинации: и Ллевеллин, и Замок?! Я не хочу, не хочу!

Я вцепилась в переданный Славкой томик. Потемневшая от времени кожаная обложка безо всяких надписей.

Теперь осторожно раскрыть книгу. Перед глазами запрыгало каллиграфически выведенное «Т. Айлес. „Зависимость длины хвостов пещерных гномов…“»