Реалити-шоу "Замок" - Страница 45


К оглавлению

45

Я не хочу быть такой!

— Ллевелин, я…

Рыцарь не дал мне договорить:

— Гелла, честное слово, не надо мне ничего объясня… — он оборвал свою речь на полуслове и замер, ошарашено уставившись на меня.

В первый момент я ничего не поняла, но затем… Ллевеллин назвал меня по имени? Но ведь он говорил…

В следующий миг парень развернулся и рванулся в сторону оставленного тронного зала. Я, с трудом преодолевая наваливающуюся дурноту, шагнула вслед за ним. И, распахнув двери и шагнув в полутемный зал, с ужасом увидела, как он опустился на одно колено перед тонкой девичьей фигуркой в облегающем черном платье:

— С прибытием, миледи.

ГЛАВА 35
ДОРОТИ И ЭЛЛИ

Полыхали всеми оттенками алого вычерченные на полу таинственные письмена. Переливались едва заметные сполохи на линиях пентаграммы: лился с пола серебристый свет. А горевшие на стенах огненные шары лишь слегка разгоняли полумрак. Но даже в сумраке, окутывавшем комнату, можно было разглядеть появившуюся. Разглядеть и понять, что я здесь просто не котируюсь.

Как я ни вглядывалась, сравнение выходило явно не в мою пользу.

У нее — золотые локоны, спадающие до пояса. У меня — светло-русое каре.

У нее — небесно-голубые очи с огромными ресницами. У меня — непонятного оттенка: то ли голубые, то ли серые, черт разберет.

В общем она идеал. А я?

Дальше все пошло по накатанной дорожке: плащ — чаша с неизвестным напитком — «разрешите вас сопровождать?». Я же просто посторонилась, пропуская эту парочку к выходу. Проводила их печальным взглядом. И поняла, что… Все. Все закончилось.


Ну я бы не сказал!


Медленно угасали линии пентаграммы. Бледнели и осторожно выцветали багровые письмена на полу. Лишь огненные шары на стенах продолжали освещать опустевший зал.

Я вошла в комнату, осторожно обогнула линии пентакля, приблизившись к трону, провела ладонью по сидению, а потом и вовсе забралась на него с ногами. Что я теряю? Нарушаю кучу правил, уставов и прочих норм? К черту их все!

Я обхватила руками колени и, положив на них подбородок, уставилась в мрачный мрак тронного зала.

Хозяйка должна уметь колдовать — я, за все время, пока нахожусь в Замке, даже свечку щелчком пальцев не зажгла. Хозяйка по уши влюблена в Рыцаря — я мечусь между «Ллевеллин, солнышко, лапочка» и «прибила бы этого урода». Хозяйка может все — а я?

Выводы более, чем просты. Я — не Хозяйка Замка. И никогда ею не была. Не знаю уж, что где и как, но видно Замок решил, что на столь ответственном посту должна быть настоящая владычица, а не какая-то там жалкая подделка, и вот появляется она.


А меня между прочим, никто и не спрашивал!!!


Интересно, как ее зовут? Впрочем, какая разница, если она настоящая хозяйка, а я так, контрафакт.

Нет, конечно, между нами двумя есть что-то общее: лица похожи, жесты — вот только она идеал, а что же я?

Мне вдруг безумно стало себя жалко. Вот и все. Пришла настоящая повелительница и что теперь светит какой-то жалкой приживалке? Тем более, она такая красивая, Ллевеллин будет смотреть лишь на нее. Почему мне так не везет?

Я прикрыла глаза, хлюпнула носом.

— Замерзнешь ведь, — тихо сказали над самым моим ухом.

Я подняла голову и, смерив мрачным взглядом невесть как очутившегося рядом Рыцаря, с удовлетворением отметила отсутствие на его лице особого проявления радости и счастья.

Ну и фиг с ним.

А чего мне теперь стесняться? Я не Хозяйка, мои слова уже ни на что не влияют. Захочу, вообще буду пить водку и ругаться матом. И пусть они потом вылавливают последствия моих высказываний по всему Замку.

Интересно, а здесь водка есть?


Гм, кстати, хорошая идея. А то, как вспомню притащенный Локки эль, до сих пор голова, вернее, чердак болит.


Поежившись, я вытерла рукой выступившие слезы. А вот не буду я при нем плакать! Не доставлю этому сволочному Рыцарю такого счастья.

Не дождавшись никакого ответа, я покосилась на Ллевеллина и продолжила с каким-то мрачным удовольствием:

— Замерзну. Заболею. Вон, уже горло болит. И помру к чертовой бабушке.

Горло, честно говоря, болеть и не думало. Даже не першило. Но вот пусть его совесть помучает.

Интересно, он опять будет «миледи извините» и все такое? Ах, нет, я ж уже не Хозяйка.

Рыцарь тяжело вздохнул, словно его мешки грузить заставляли и… неожиданно подхватил меня на руки.

— Э-э-эй, ты чего, — задергалась я, — ты куда?!

У него, что вообще, крыша протекла? Сейчас как окажется, что он решил наверстать упущенное по собственной глупости! Мы так не договаривались, не согласная я!

Ллевеллин удивленно глянул на меня:

— Отнесу в твою комнату.

Я задергалась еще сильнее:

— Зачем?! У меня что, ног нет?! Я и сама прекрасно дойду!

— По каменному полу? Босиком?

Надо же, заметил. Да вдобавок, мы еще, оказывается, иронизировать умеем!

Вот только повозмущаться мне толком не дали: когда я в очередной раз открыла рот, чтоб сообщить, что я и сама могу дойти до своей комнаты, Ллевеллин сделал шаг вперед, толкнул какую-то дверь, невесть как выросшую перед нами, и я поняла, что мы стоим на пороге моей комнаты. Так, происходящее мне нравится все меньше и меньше!

Рыцарь осторожно сгрузил меня на диванчик у входа, а потом вдруг резво протянул руки к моему горлу. «Задушить хочет!» — затравленно мелькнуло в голове.

— А-а-а-а!

Рыцарь замер, ошарашено уставившись на меня:

— Ты что?

— А ты что?! — сварливо огрызнулась я.

45